Оковы для призрака - Страница 33

Я схватила того, что был ближе ко мне, и изо всех сил ткнула головой в стену. Он ошеломленно зашатался, я проделала то же самое снова, и он без сознания рухнул на пол. Мне было ужасно неприятно делать это, но благодаря своей немалой практике я понимала, что временно вывести из строя — гораздо меньшее зло, чем убить. Как я надеялась, он отделается головной болью. Второй страж между тем уже подобрался ко мне и был настроен очень решительно. Мы кружили друг перед другом, обмениваясь выпадами.

— Я не могу нокаутировать и его! — крикнула я Лиссе. — Он нам понадобится. Постарайся взять его под контроль.

Ее ответ я ощутила благодаря нашей связи. Она могла влиять на поведение сразу двоих, но это требовало много сил. До конца нашего предприятия было еще далеко, и она не хотела рисковать растратить все силы и слишком рано стать бесполезной.

Страх в ее душе сменился ощущением возможного провала.

— Нортвуд, спать! — приказала она. — Прямо здесь, за столом! Ты измотан и проспишь несколько часов.

Краем глаза я увидела, как Нортвуд обмяк; его голова с глухим стуком ударилась о стол. Когда мы уберемся отсюда, у всех, кто с нами столкнулся, останется на память сотрясение мозга. Я всей тяжестью навалилась на стража, выталкивая туда, где Лисса могла его увидеть. Она, в свою очередь, устремилась к нам. Он бросил на нее удивленный взгляд — и это все, что ей требовалось.

— Прекрати!

Он среагировал не так быстро, как Нортвуд — сопротивляемость у этого парня была повыше, — но, во всяком случае, заколебался.

— Прекрати сражаться! — собрав волю в кулак, повторила она.

Несмотря на всю свою силу, противостоять такому выбросу энергии духа он не мог и послушно уронил руки. Я отступила, восстанавливая дыхание и поправляя сползший парик.

— Мне будет трудно его контролировать, — предупредила Лисса.

— Как долго ты продержишься — пять минут или пять часов?

— Где-то посредине.

— Тогда вперед. Возьми у него ключ.

Она потребовала у стража ключ от кандалов Виктора. Он ответил, что ключ у его напарника, того, что лежал без сознания. Я обыскала того — слава богу, он дышал ровно, — нашла ключ и все свое внимание обратила на узника. Когда началось сражение, он отошел в сторону и просто наблюдал за происходящим, без сомнения прокручивая в своем изощренном сознании все открывающиеся перед ним возможности.

Напустив на себя устрашающий вид, я подошла к нему с ключом в руке.

— Сейчас я отопру ваши наручники, — мягким, но в то же время угрожающим тоном заговорила я. — Вы будете делать в точности то, что мы скажем. Не попытаетесь бежать, не полезете в драку и никаким другим способом не станете вмешиваться в наши планы.

— Правда? Теперь ты тоже используешь магию принуждения, Роза? — с кривой улыбкой спросил он.

— Мне она не требуется. — Я отперла замок наручников. — Могу с легкостью нокаутировать вас и вытащить отсюда в бессознательном состоянии, мне это без разницы.

Тяжелые наручники и цепь упали на пол. Сохраняя тот же хитрый и самодовольный вид, он потянулся к запястьям, на которых я только сейчас заметила рубцы и синяки. Нелегко ему тут приходилось, можно не сомневаться, но никакого сочувствия к нему я не испытывала. Он поднял на нас взгляд.

— Очаровательно. Из всех людей, которые могли когда-нибудь попытаться спасти меня, меньше всего я ожидал увидеть вас двоих… и тем не менее в ретроспективе вы, наверное, больше других способны сделать это.

— Мы не нуждаемся в ваших комментариях, людоед! — рявкнула я. — И забудьте слово «спасти», а то можно подумать, будто вы неправедно заключенный в тюрьму герой.

Он вскинул брови — как будто и впрямь считал себя кем-то в этом роде. Спорить, однако, не стал, вместо этого кивнув на Брэдли, так и проспавшего всю схватку.

— Дайте мне его.

— Что? — воскликнула я. — У нас нет на это времени!

— А у меня нет сил на то, чтобы участвовать в ваших замыслах, — буквально прошипел Виктор. Маска любезности исчезла, сменившись злобой и отчаянием. — Тюрьма — это не только решетка, Роза. Нас держат впроголодь в смысле и обычной еды, и крови — чтобы мы ослабели. И движения никакого, только прогулки до этой комнаты. Если ты и впрямь не собираешься вытаскивать меня отсюда волоком, дай мне крови!

Лисса помешала мне ответить.

— Только быстро!

Я изумленно посмотрела на нее, поскольку собиралась отказать Виктору, но наша связь позволила мне ощутить странное смешение чувств в ее душе. Сочувствие и… понимание. Конечно, она по-прежнему ненавидела его всем существом, но одновременно понимала, что значит для вампира жить, не получая достаточно крови.

К счастью, Виктор действовал без промедления. Не успела Лисса договорить, как его зубы уже впились в шею мужчины. И знакомое ощущение пробудило Брэдли. На его лице разлилось блаженство, вызванное вампирскими эндорфинами. Виктору требовалось лишь слегка «подкормиться» кровью, но, заметив, что глаза Брэдли удивленно распахиваются, я поняла, что Виктор пошел дальше. Рванувшись вперед, я оторвала его от находящегося под кайфом «кормильца».

— Что вы делаете, черт побери? — Я с силой встряхнула Виктора — у меня давно чесались руки сделать это. — Вообразили, что можете прямо у нас на глазах выпить его досуха и стать стригоем?

— Ну, это вряд ли.

— Нет, он просто на мгновение потерял контроль над собой, — сказала Лисса.

— Ах, Василиса! — Удовлетворив свою жажду, Виктор стал спокойнее. — Ты всегда меня понимала, как никто другой.