Оковы для призрака - Страница 3

К несчастью, единственную ниточку, ведущую к этому чуду, держал в руках преступник, и не какой-то заурядный, а сам Виктор Дашков — королевский морой, который когда-то терзал Лиссу и совершил массу других злодеяний, превративших нашу жизнь в ад. Справедливость восторжествовала, и сейчас Виктор сидел в тюрьме, но это же существенно осложняло дело. Находясь за решеткой, он едва ли пожелает помочь нам встретиться с его сводным братом — единственным мороем, который якобы когда-то спас стригоя. И я рассудила, что, возможно, Виктор выдаст нам нужную информацию, если взамен мы предложим ему то, чего иначе он никогда не получит, — свободу.

План выглядел сомнительным — по множеству причин. Во-первых, вся эта история с братом Виктора вообще могла оказаться блефом. Во-вторых, я понятия не имела, как организовать побег из тюрьмы, не говоря уж о том, что даже не знала, где он содержится. И наконец, успех нашего дела привел бы к тому, что мы собственными руками выпустили бы на свободу своего смертельного врага, подвергая опасности нас обеих, меня и Лиссу. Тем не менее, поскольку эта идея не давала мне покоя, Лисса пообещала помочь мне. Я десятки раз предлагала вернуть ей слово, но она стояла на своем. Впрочем, возможно, ей это ничем и не угрожает — если даже мы не сумеем найти тюрьму.

Возникло неловкое молчание. Чтобы заполнить его, я заговорила о том, как предлагаю отпраздновать на следующей неделе день рождения Лиссы, однако со стороны стадиона к нам подошел Стэн, мой давнишний инструктор, и прервал нашу беседу.

— Хэзевей! — рявкнул он. — Наконец-то ты соизволила появиться. Быстро на место!

Лисса мгновенно забыла о Викторе и торопливо обняла меня.

— Удачи, — прошептала она. — Хотя ты и сама прекрасно справишься.

Наше прощание длилось всего десять секунд, но, судя по выражению лица Стэна, все же показалось ему слишком долгим. Я улыбнулась Лиссе в благодарность за поддержку и торопливо зашагала вслед за инструктором, а она отправилась на трибуны искать наших друзей.

— Тебе повезло, что ты не среди первых, — проворчал он. — На трибунах уже заключают пари, появишься ты или нет.

— Правда? И каковы ставки? Я ведь еще могу передумать, поставить на то, что не приду, и загрести целый карман денег.

Его предостерегающий взгляд с прищуром говорил красноречивее всяких слов. Мы вошли в зону ожидания рядом со стадионом, напротив трибун. Меня всегда изумляло, сколько труда вкладывается в проведение этих испытаний, а сейчас, на близком расстоянии, я была поражена еще больше. Барак, где ожидали новички, представлял собой деревянное сооружение с крышей и выглядел так, будто стоял тут всегда, но тем не менее по окончании испытаний его уберут так же быстро, как и возвели. Довольно широкий дверной проем позволял видеть часть площадки, где один из моих одноклассников с волнением ожидал, когда назовут его имя. На площадке были установлены разнообразные препятствия, призванные проверить координацию и способность сохранять равновесие, одновременно борясь со стражами, которые могли выскочить из-за любого угла, или ускользая от них. На одном конце поля был сооружен сложный лабиринт из деревянных стен, в других местах свисали сети и шаткие платформы.

Несколько новичков сгрудились в двери, рассчитывая посмотреть, как проходят испытания у идущих первыми, в надежде воспользоваться их опытом. Но только не я. Я была настроена действовать вслепую и принять все, что меня ждет. Если я стану подглядывать, как проходят испытания другие, то могу поддаться панике, а важнее всего для меня сейчас было сохранять спокойствие.

Поэтому я прислонилась к стене барака и огляделась. Похоже, я и впрямь появилась тут последней; интересно, насчет меня и правда заключают пари? Некоторые мои одноклассники перешептывались, собравшись небольшими группами; другие разогревались, делая упражнения на растягивание; третьи стояли со своими инструкторами, выслушивая последние наставления. То и дело раздавались слова «сосредоточься» и «успокойся».

При виде инструкторов сердце мое сжалось. Не так давно я рисовала в воображении этот день, представляя себе, как мы стоим с Дмитрием и он советует мне настроиться серьезно и, оказавшись на поле, не утратить хладнокровия. Когда я вернулась из России, моим инструктором стала Альберта. Однако, будучи капитаном стражей, сейчас она находилась на поле, целиком погрузившись в исполнение своих многочисленных обязанностей. У нее не было времени забежать сюда и подержать меня за руку. Друзья, которые могли бы меня успокоить — Эдди, Мередит и другие, — сражались с собственными страхами, а я оказалась предоставлена самой себе.

Без Альберты или Дмитрия, вообще без чьей-либо поддержки я внезапно почувствовала ужасную боль одиночества. Это несправедливо, я не должна быть сейчас одна. Всегда предполагалось, что во время испытаний со мной будет Дмитрий. Закрыв глаза, я вообразила, что он и впрямь здесь, и почти услышала наш разговор.

— Не волнуйся, товарищ, я справлюсь и с завязанными глазами. Черт, может, мне так и сделать? У тебя есть какая-нибудь повязка? Если будешь хорошо себя вести, я даже позволю тебе завязать ее.

Поскольку мы уже были близки, существовала большая вероятность того, что по завершении этой воображаемой сцены он снял бы с меня не только повязку, но и все прочее…

Я представила себе, как он укоризненно качает головой.

— Роза, клянусь, каждый день с тобой можно считать испытанием.

Однако я не сомневалась — он ободряюще улыбнулся бы мне. Эта улыбка, выражение гордости на его лице — вот все, в чем я нуждалась, чтобы выдержать этот экзамен…