Оковы для призрака - Страница 119

119

— Дамон Тарус? — спросила Лисса.

Адриан кивнул.

— Кто это? — поинтересовался Кристиан.

— Кузен мамы. Наш семейный адвокат. Тот еще жук. Неприятный тип, но, правда, может вытащить кого угодно из чего угодно.

— Неплохо, — заметил Кристиан. — Но сумеет ли он что-то противопоставить этому так называемому убедительному доказательству?

— Не знаю. Правда не знаю. — Адриан рассеянно сунул руку в карман, где обычно держал сигареты, но их там не оказалось. Он вздохнул. — Я не знаю, что это за доказательство, и даже не знаю, как умерла Татьяна. Слышал лишь, что сегодня утром ее обнаружили мертвой.

Лисса и Кристиан нахмурились, но моя подруга первой решилась взять на себя роль вестника беды.

— Кол, — сказала она. — Ее нашли в постели с серебряным колом в сердце.

Адриан промолчал, даже лицо его не дрогнуло. Лиссе пришло в голову, что за разговорами о невиновности, доказательстве и адвокатах все как-то упускали из вида тот факт, что Адриан приходился Татьяне внучатым племянником. Он не одобрял некоторых ее решений, часто отпускал шуточки у нее за спиной, тем не менее она была членом его семьи, он знал ее всю жизнь. Ее смерть должна была огорчить его сильнее, чем всех прочих. Даже я испытывала противоречивые чувства: ненавидела королеву за то, как она поступила со мной, но никогда не желала ей гибели. Все-таки иногда она разговаривала со мной… по-человечески. Не всегда же это было притворством — на обеде у Ивашковых, например, она вела себя искренне. И казалась усталой, задумчивой и больше всего озабоченной тем, чтобы обеспечить подданным мир и безопасность.

Полная сочувствия и печали, Лисса провожала взглядом уходящего Адриана, когда Кристиан мягко прикоснулся к ее плечу.

— Пошли. Мы узнали, что требовалось, и просто путаемся здесь под ногами.

Лисса позволила ему вывести себя из здания; ее переполняло чувство беспомощности. Заходящее оранжевое солнце окрашивало в теплый золотистый цвет каждый лист, каждое дерево. В воздухе висел шум голосов, испуганные люди торопились сообщить друг другу новости. Некоторые были уже в трауре, с залитыми слезами лицами. Интересно, насколько они искренни? Даже в разгар трагедии королевские морой не забывают о своем стремлении к власти.

И каждый раз, услышав мое имя, Лисса все больше наливалась гневом. В этом чувстве всегда мало хорошего, но этот гнев был особенно опасен: он напоминал мне черный дым, клубящийся в ее душе и способный довести до взрыва. В этом сказывалось дурное влияние стихии духа.

— Просто поверить не могу! — воскликнула Лисса. При этих словах Кристиан поспешно увел ее туда, где никто не мог их слышать, но она даже не заметила. — Как можно думать такое о Розе? Это подстроено, не иначе.

— Знаю, знаю. — Он тоже умел распознавать опасные признаки влияния стихии и пытался ее успокоить. Дойдя до маленького, заросшего травой участка в тени большого орехового дерева, они уселись на землю. — Мы знаем, что она этого не делала. И докажем это. Нельзя наказать человека за то, чего он не совершал.

— Ты не знаешь их, — проворчала Лисса. — Если с ней захотят расправиться, они пойдут на все.

Почти безотчетно я перетянула на себя немного тьмы, надеясь, что ей станет легче. К несчастью, сама я от этого разозлилась еще больше.

Кристиан засмеялся.

— Ты забываешь — я вырос среди них и ходил в школу с их детьми. Но впадать в панику рано, пока мы не выясним больше, договорились?

Сейчас Лисса чувствовала себя лучше и слабо улыбнулась Кристиану.

— Не помню, чтобы ты прежде был таким благоразумным.

— Это потому, что все по-разному понимают слово «благоразумный». Боюсь, что ранее ты не всегда меня правильно понимала, вот и все.

Лисса рассмеялась.

— Думаю, тебя часто неправильно понимают.

Их взгляды встретились; его улыбка стала теплее и мягче.

— Надеюсь, это не будет неправильно понято, иначе я рискую схлопотать пощечину.

С этими словами он наклонился и запечатлел на ее губах поцелуй. Без малейших колебаний Лисса ответила ему, полностью отдавшись сладостному порыву. К несчастью, я воспринимала все ее эмоции. Когда они оторвались друг от друга, сердце Лиссы гулко колотилось, щеки пылали.

— И какое же определение ты этому дашь? — спросила она, все еще чувствуя прикосновение его губ.

— Это означает «прости меня».

Она отвернулась, нервно вырывая пучки травы. Потом вздохнула и подняла на него взгляд.

— Кристиан… у тебя было что-то с Джил? Или с Мией?

— Что? — Он удивленно посмотрел на нее. — Как ты могла такое подумать?

— Ты проводил с ними много времени.

— На свете есть лишь одна девушка, которая мне нужна. — Прикованный к Лиссе взгляд кристально-голубых глаз не оставлял сомнений в том, кого он имеет в виду. — Ни о какой близости с другой не может быть И речи. Несмотря ни на что, даже на историю с Эйвери…

— Кристиан, я очень сожалею об этом…

— Ты не должна…

— Нет, я сожалею…

— Проклятье, ты дашь мне догово…

— Нет, — подтвердила Лисса, наклонилась и сама поцеловала его.

Все ее тело запылало: и для нее Кристиан был единственным на свете желанным мужчиной.

Ну, по-видимому, Таша была права: только я могла снова свести их вместе. Но неужели ради этого мне непременно надо было угодить под арест!

Я выскользнула из головы Лиссы — чтобы оставить их наедине и избавить себя от зрелища того, как они милуются. В данный момент для меня они не могли ничего сделать, пусть порадуются своему воссоединению. Им оставалось только ждать, пока появится новая информация, а их способ ждать все же гораздо менее вреден для здоровья, чем тот, который наверняка выбрал Адриан.

119